Хорошая компания
Домой еду на фальшивых АМР. Сказали, что двойник московского губера. В зеленоградской милиции неприятный сюрприз. Не хотят ставить на учет, намекают, на то, чтоб поделиться счастьем. Со следаком Лёхой, стоим как провинившись у окошка день за днём, а эти герои трут штаны, пишут бумаги. После того, как мне пришлось делать в горах то, что не смогла вся русская милиция, теперешняя картина вызывает сильное отвращение. На такое проявление вопиющей безнравственности, я даю четкий ответ, что проведу консультации с собственной безопасностью, на предмет мотива их поступков. Реакция системы последовала мгновенно.Выезжаем за ворота, перекусить. Леша сесть за руль Роллс Ройса отказывается, еду сам, чего бояться, спутник в форме - на голове фуражка. Но за первым поворотом дорога перекрыта четырьмя машинами ДПС, просят остановиться. Достаем ворох бумаг, следственные дела и прочее, что у нас вместо техпаспорта. Ну конечно, без прав я не уеду отсюда сам, по закону 15 суток ареста.
Впереди выходные и какой-то праздник так, и три дня до суда провожу на покрашенном дощатом выступе в полу камеры ближайшего ОВД. Следователи Леха и Рамиль, с которыми сдружились и покатали свадьбу, привозят подушку с узорами, теплое одеяло, домашнюю еду из нескольких блюд. Удалось достать ноутбук с инетом, и жизнь стала комфортной.
Два раза в день незапертая дверь в камеру отворяется и, прислонившись к проему, встает начальник ОВД. Культурный, с интеллигентным шарфом здоровается утром и прощается вечером. Беседуем по темам за рамками нашего дела. Но в итоге после паузы, он произносит: «Подумать только, какая гримаса судьбы!». А я сосредоточен на том, чтобы он не заметил ноут, который я накрыл краем пледа, на деревянных досках кровати, размером в пол-камеры.
Потом суд и привозят в тюрьму. Забрали шнурки. В коридорах большие кнопки тревоги. Нате матрас и с конвоем в хату на 10 душ. Там полумрак, железные жалюзи скрыли свет, тусклая лампа с оттенками. Нары, нары, у входа стол и почему-то рядом, почему-то на возвышении уборная, ну её отгородили занавеской.
Сокамерники разные те, кто не смог откупиться, народ простой. Откинулся батюшка, сидел по форме с крестом. После причастия кровь и плоть Христову нельзя никуда деть, кроме как съесть. Верой отец дал слабину, кровь стала вином, и у полицая показал прибор.
На место священника заехал вагоноважатый трамвая. Потом эвакуатор на ту же шконку, экзотическую. Оба редкие мастера в домино играть. В камере каждый может от нечего делать нарисовать свою историю, и рассматривать другие, это очень увлекательно. Где надо спрятан телефон и кипятильник. Стража заходит в 9 утра, остальное время в хорошей компании пьем чай с печеньем, рассказы, анекдоты, настольные игры.
На выход пригласили вечером, к тому времени так прижился вдали от суеты, что особенно и не рвался на волю, хотя конечно считаешь дни и потом часы. По дороге домой, из такси позвонил приятелям адвокату и журналисту Первого канала. На утро со съемочной группой заходим в зеленоградский отдел регистрации. Все в шоке, незаметно покидают зону поражения, кто-то застыл в немой позе. Адвокат разъясняет права проводить съемку в органах, никто здесь к этому не готов.
Приходит начальство, перепалка, нам смешно, они напуганы. Бегают от камеры, в стране идет борьба с оборотнями. Потом невидимый, но осязаемый «генерал округа» присылает приятную барышню, руководителя пресс службы УВД Зеленограда и благодушного полковника. Они кивая головой, слушают эту историю. Через полчаса все сделано, извинения приняты, мы оставляем запись у себя. Отправляясь по своим делам, размышляю о том, как неплохо бывает в тюрьме.
